— Решилась ли я? — Ее голос прозвучал как бы издалека. — Да, я стану жить там, где будешь жить ты. — Его язык нежно ласкал соски ее грудей.

— Так что же ты выбираешь: изнасилование или нежную любовь?

Она не могла сосредоточиться.

— Церковь утверждает, что я должна спасать себя.

— Ах так, тогда считай, что я взял тебя силой.

Больше Джессика уже ни о чем не думала, так как руки его скользнули под ее нижнее белье и стали осторожно снимать его. Ночной бриз как бы добавлял ласки ее коже, когда он раздел ее донага. Его руки ласкали все ее тело сверху донизу, а потом ее ноги поднялись вверх, и охватили его тело. Она ощущала волосы на его обнаженных ногах, и их жесткая упругость была столь волнующе неожиданна для нее.

Он накрыл руками ее груди, а его губы жадно их целовали, а затем они стали спускаться вниз к ее пупку.

Джессика простонала, когда он придавил ее всем телом, а когда он вошел в нее первый раз, то она почувствовала боль и стала сопротивляться. Он остановился и больше не двигался, а лишь целовал ее нежно и трепетно, пока она не стала расслабляться. А когда она расслабилась окончательно, ноги ее стали раскрываться.

— Не сражайся со мной, Джессика, любовь моя. — Он покусывал мочку ее уха, и теперь, когда он вошел в нее до конца, боль, которую она испытывала, уже не была такой острой. — Я… Джесси, ты нужна мне.

— Да, — ответила она ему шепотом. — Я здесь, я с тобой.

После некоторых быстрых толчков, стараясь не особенно причинять ей боль, он застыл весь в поту и расслабился.

— Я люблю тебя, Джесси, — прошептал он ей, а она ласкала его темные волосы, ощущая узелок его маски на затылке.

По мере того как Джессика стала приходить в чувство, она начала сознавать всю ненормальность того, что с ней произошло. Теперь она была связана с этим незнакомцем до конца своей жизни. Она слегка повернула голову, чтобы рассмотреть его, однако все, что она увидела, — это мужчину в маске. Она даже не видела истинного лица человека, который только что овладел ею.

— Хм, — произнес он. — Ты сердита на меня, потому что любовь у нас получилась такой, как я ее захотел?

— А что ты за человек? — спросила она его осипшим голосом.

— А вот этого, дорогуша, я тебе не открою. Очень хотел бы, да не могу. Скажи мне, тебе очень было больно?

— Вот именно сейчас мне больней всего, — ответила она, почувствовав, что слезы наворачиваются у нее на глаза.

Он скатился с нее, лег рядом и Слегка потряс ее.

— Всю эту неделю ты беседовала с горожанами Уорбрука. О чем же вы разговаривали?

Слезы у нее сразу же высохли, и гнев вытеснил все остальные эмоции.

— Мы говорили о трусости..

— Это чьей же трусости? Твоей, их, а может быть, моей?

— Ну конечно же об их трусости. Мне кажется, что я не трусиха, да и о тебе нельзя этого сказать, насколько мне известно.

Он нежно ласкал кожу ее упругого тела.

— Джесси, тебе пора одеваться. Еще пара минут, и твое тело вновь привлечет меня, и я овладею тобой, на этот раз уже на прибрежных скалах.

Джессика явно засомневалась.

— Нет, нет, — он улыбнулся ей. — Девственницам нужен перерыв между сеансами любви.

Она откатилась от него в сторону и потянулась за своей одеждой. Даже несмотря на то, что в пещере было темно, Джессика подметила живой блеск глаз Мстителя, когда он наблюдал, как она одевается. Ее первым желанием было поскорее прикрыть свою наготу, однако она поняла, что именно обнаженное тело и дает ей власть над этим мужественным человеком. И тогда, грациозно изогнув спину, она, не торопясь, стала надевать нижнее белье.

— Джесси, — предупреждающе произнес Мститель.

Она лукаво усмехнулась и бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц.

Издав животный рев. Мститель достиг ее одним прыжком.

О, какое же это изумительное зрелище, подумалось ей, когда этот мускулистый, смуглокожий мужчина в маске внезапно возникает перед ней из сумрака ночи. Она раскрыла ему свои объятия, и он жадно впился губами в нежную кожу ее шеи.

— Мне будет нелегко узнать тебя на улице, — произнесла Джесс, — когда ты будешь без маски на лице, однако прочие части твоего тела мне уже хорошо известны. Рекомендую тебе не появляться на улицах нашего города без одежды.

Он засмеялся, не отрывая своих губ от ее шеи.

— Одевайся поживее, маленькая искусительница. Я хочу узнать, о чьей трусости ты вела речи с горожанами.

Джессика очень хотела вернуть его в свои объятия, однако как она ни пыталась это сделать, он больше не прикоснулся к ней. Он стал одеваться, одновременно наблюдая за ней, и у нее не было в этом сомнений, потому что она услышала несколько вздохов с его стороны, но, похоже, он сумел совладать с собой.

Когда они оба уже были одеты, он вновь раскрыл ей свои объятия и прижал к своей груди, и тут она почувствовала, что он весь мокрый от пота. Ей это польстило, и она потерлась щекой о мокрый шелк его рубашки.

— А теперь, Джессика, расскажи мне, как ты жила все эти дни.

И она начала повествование, изложив ему все события, которые имели место в ее жизни с тех пор, как они виделись в последний раз. У нее перехватило горло, когда она стала рассказывать ему о том, как она лишилась своего судна, и тогда Мститель легонько ее встряхнул.

— Да хватит тебе жалеть саму себя! — резко скомандовал он ей.

И как ни странно, его грубая команда возымела действие, она сразу почувствовала себя лучше, и слезы перестали душить ее.

— Итак, — произнес он раздельно, — ты хочешь нажить себе еще больше неприятностей.

Она тут же отстранилась от него, заглянула ему в глаза.

— Все, чего я хочу — это избавить Америку от англичан. Этот адмирал не имел никакого права сжигать мое судно. Даже если Англия и является нашей метрополией, то англичане не имеют права обращаться с нами, как с…

— С детьми, ты хочешь сказать, — дополнил он ее мысль.

— Ты понимаешь, что мы вовсе не дети, — произнесла она спокойно. — Мы достаточно разумны, чтобы управлять нашей страной самостоятельно..

— Джесси, ты ведешь изменнические речи.

— Можно их назвать и так, однако я слышала об освободительном движении на юге Америки. Вот я и подумала, что, может, сумею раздобыть несколько подпольных прокламаций. И тогда я бы дала понять горожанам Уорбрука, что они вовсе не одиноки.

— А каким образом ты собираешься их раздобыть? И как ты намерена распространять их, не будучи схваченной английскими солдатами? А как ты сможешь защитить свою семью, если ты решилась пожертвовать жизнью во имя свободы Америки?

— Этого я не знаю, — ответила она ему рассерженно. — У меня просто возникла идея, а детали я еще не обдумывала.